Если сначала обвинение держалось хоть на каких-то сомнительных аргументах, то сейчас свидетели не только защиты, но и обвинения, наголо разбили конструкцию под названием «версия следствия», которую следователи соорудили наспех, что называется «левой пяткой», и гордо принесли весь свой бред в суд. Расшатали эту процессуальную халтуру обвиняемые – в своих выступлениях в суде. Потом настала-таки очередь самих следователей отвечать за свои слова и действия перед судьёй. Об их допросе сторона защиты ходатайствовала чуть ли не в начале судебного разбирательства. Но суд тогда решил оставить их напоследок – обвинение с радостью согласилось, в надежде, что до этого этапа не дойдёт. Но дошло. В Первомайский суд Пензы по очереди вызвали пять так называемых правоохранителей. То, что они говорили, и как это делали – просто шок!
Следователь по особо важным делам Дамир Сюбаев, отвечая на вопросы защиты, 91 раз сказал «не помню». А между тем, именно Сюбаев во время допроса сказал Тренькину: «Вы попали в большую игру». Именно Сюбаев с особым пристрастием «выбивал» из подсудимых нужные подписи и показания. Именно Сюбаев надолго закрывал Александра Тренькина в актовом зале, не давал есть, пить, принимать лекарства, не пускал в туалет. Напомним, после перенесённой Тренькиным сложнейшей операции посещение туалета для него стало жизненной необходимостью, это прямая рекомендация врачей!
Естественно, в суде Сюбаев это всё отрицал. Но ему совсем не верилось. «Скажите, а какие вообще действия вами производились в отношении Александра Тренькина в течение тех 6 часов, когда он присутствовал с момента доставления до начала допроса?» – интересуется адвокат. На что Сюбаев отвечает: «Я не помню, возможно, он сидел в актовом зале, дожидался допроса». «Вы общались с ним сами до начала допроса?» – уточняет защитник. «Возможно, да, на отвлеченные темы». Александр Тренькин в своих показаниях подробно, почти цитатами, расписал суду эти «отвлечённые темы». Рассказал, как угрожал арестовать его жену. Врал, что дочь уже везут из Москвы в Саранск, и даже делал вид, что с кем-то созванивается, уточняет – где они проезжают. Рассказал и про то, что Тренькин, (цитата) «сменит Армани на фуфайку», и про то, что «три года не был в отпуске и доведёт это дело до конца». И много-много оскорбительных даже выражений. Сюбаев в суде на это сказал, что нехорошие слова написаны самим адвокатом зачем-то – наверное, чтобы оговорить честного следователя.
А сколько ошибок в этом деле! Когда адвокаты на них указывали, Сюбаев краснел и говорил, что это технические ошибки. На документах стоят «левые» подписи, перепутаны бирки на вещдоках, не совпадают даты в протоколах. Это просто кошмар, а не работа правоохранителей! И знаете, как Сюбаев это оправдывал? Технической ошибкой. «Почему тексты показаний Тренькина в протоколах допросов от 19 января и от 21 января идентичны?» – спрашивает адвокат. Ведь не может же живой человек дважды буква в букву повторить один и тот же большой текст. А вот компьютер может копировать, хоть это и запрещено законом фактически, если речь идёт о допросах. Но Сюбаев сказал, что на 100% одинаковые вплоть до опечаток слова могли быть «просто технической ошибкой».
Руководитель следственной группы был вынужден признать, что на вводной части ключевого для обвинения протокола явки с повинной досудебщика Брыкова, оклеветавшего по взятке Меркушкина и Тренькина, указано имя Сюбаева. А подпись под протоколом – не его, не Сюбаева, а неизвестно чья. И это тоже «просто техническая ошибка». То есть, протокол явки с повинной с показаниями против Меркушкина, на основе которого возбудили уголовное дело против Алексея и уже пятый год гробят его в СИЗО, был написан и приобщён к уголовному делу – неизвестно кем, и неизвестно когда. Только ли с протоколом такое случилось? Нет. Еще десять раз «технической ошибкой» Сюбаев объяснил несовпадение дат важнейших документов по уголовному делу и прочие «случайности».
Явки с повинной Алексея Гришина и Вячеслава Брыкова скопированы слово в слово. Это оказалось «невнимательностью сотрудников». «Почему мы вам должны в очередной раз верить, когда вы заявляете о технической ошибке? – в конце концов спросили адвокаты. – Неужели у вас в Следственном комитете до сих пор нет системы исправления и подтверждения технических ошибок? Есть какой-то документ, подтверждающий, что это техническая ошибка?». «Нет, у нас такого нет», – говорит правоохранитель Дамир Сюбаев. Вообще, если верить показаниям этого свидетеля, получается, что в Следственном комитете работают странные люди, которые допускают ошибки на каждом шагу, передают вещественные доказательства без подтверждения, а в само здание может пройти кто угодно, когда охранник отлучается в туалет. Если Сюбаев пытался прикрыть свои грубейшие процессуальные нарушения техническими ошибками, то оперуполномоченный Кручинкин – государственной тайной. Доподлинно известно, что Кручинкин не раз ездил в колонию к Брыкову. Зачем? Поинтересовались в суде адвокаты. Свидетель ответил что-то про закон о неразглашении некоторой информации, которая входит в оперативно-разыскную деятельность. «Об обстоятельствах настоящего уголовного дела я с Брыковым не разговаривал», – сказал оперуполномоченный.
На самом деле, Кручинкин был в колонии дважды. Во второй декаде прошедшего ноября после того, как в суде было озвучено алиби Алексея Меркушкина, что его не было в стране – а досудебщики говорили, что был. Второй визит в колонию был в конце января уже этого года – перед тем, как Брыкова повезли на дополнительный допрос в Первомайский суд Пензы. Совпадение? Точно нет. Просто нужно было подготовить Брыкова к новым вопросам и новым ответам.
В качестве свидетеля по «делу Меркушкина» на суде дал показания и бывший заместитель начальника Управления экономической безопасности МВД Мордовии Ильдар Исхаков. После «подвигов» в Мордовии он был переведён в Саратов, и там сразу начал применять те же незаконные методы, которые использовались в деле Алексея Меркушкина. Саратовская пресса много писала о том, что Исхаков вымогал «нужные» показания у обвиняемого под угрозой чуть ли не пыток. После служебной проверки Исхакова уволили. Он устроился в полицию в Тыве, но и там не пошло – в итоге сейчас он ищет себя в бизнесе. На суде свидетель Ильдар Исхаков 62 раза сказал «не помню», 26 раз «не знаю». Причём, речь шла о таких вещах, о которых не так-то просто забыть. Он не может не помнить, потому что лично фабриковал это дело, Исхаков – один из главных организаторов этого дела. И он не останавливался перед нарушением закона. Это не просто процессуальные нарушения, это – его преступления.
Подсудимые говорят, что бывший заместитель начальника Управления экономической безопасности МВД Мордовии Исхаков вместе с Сюбаевым играли в доброго и злого полицейского. Они вместе вели допрос Алексея Меркушкина! Это вообще запрещено законом, чтобы следователь и оперативник, в паре, одновременно допрашивали одного подозреваемого. И чтобы этот закон обойти, заместитель начальника УЭБ Мордовии Ильдар Исхаков, подполковник полиции, руководитель большого правоохранительного подразделения, прикинулся простым конвоиром. Подполковник стал рядовым сержантом! Иначе на допрос Алексея Меркушкина ему было не попасть. Исхаков пошёл на должностное преступление, лишь бы участвовать в допросе Алексея Меркушкина. Чтобы направлять и следователя, и сам допрос в нужное русло и любой ценой подтвердить версию, которая на самом деле плод чьего-то воображения. Когда защита начала разбираться в деталях этой истории, в суде «запахло жареным». Исхаков начал изо всех сил отпираться: мол, не было такого, не конвоировал он Алексея Меркушкина.
Когда защита предъявила официальные документы с перечнем конвоиров и его фамилией в их числе, пришлось впопыхах придумывать объяснение, на ходу, так сказать, переобуваться: «Допускалась возможность принятия моего участия в конвоировании. В какой промежуток времени, был ещё задан вопрос, моё участие, я ответил 5-10 минут», – так сказал Исхаков. Тут же открывают материалы дела и оказывается, что Ильдар Исхаков конвоировал Алексея Меркушкина не 5-10 минут, а почти весь день. «То есть, вы, будучи начальником отдела, специально сидите рядом с Меркушкиным, осуществляете конвой, и у вас не было никакой оперативной возможности кого-то из ваших сотрудников пригласить?» - интересуются адвокаты. Исхаков начинает нервничать, говорит, что, (цитата): «они (другие сотрудники) в последующем были приглашены, <…> в 16 часов меня заменил другой сотрудник оперативного подразделения и обеспечил конвоирование в СИЗО».
«Подождите, – продолжают адвокаты, - в 16 часов вас не заменил другой сотрудник. Вы продолжали конвоировать Меркушкина в ходе его допроса в качестве обвиняемого». Вразумительного ответа так и не последовало.
А всё потому, что не был Исхаков никаким конвоиром. Конвой, прежде чем сопровождать арестованного, получает табельное оружие. Его надо выписывать накануне, это целая процедура, а не пришёл и взял с полки. У Исхакова табельного оружия при себе не было – он в этом признался в суде. А значит, никто его не направлял конвоировать Алексея Меркушкина. Он пошёл на нарушение правил и закона сознательно. А сейчас страшно признаться, когда перед глазами замаячила ответственность за свои должностные преступления. Это наглядно показывает, как лепили это дело, как торопились, как извращались следователи. Нарушение на нарушении!
Следователь Евгения Алёшкина-Бурдун тоже внесла свой вклад в фальсификацию дела Алексея Меркушкина. Она - руководитель уже нижегородской следственной группы. На вопросы защиты, которая знает материалы дела почти наизусть и каждый свой вопрос подкрепляет документами, следователь 104 раза ответила «не помню». Например, она не смогла вспомнить и объяснить, почему в ходе обыска в Росимуществе в Москве был упакован и опечатан как вещдок оригинал отчёта об оценке «Мордовэкспоцентра» – на него Алёшкина опирается в обвинительном заключении. А в Саранске из этой коробки с вещдоками достали копию отчета, не оригинал. Куда делся оригинал документа? Кто сделал копию и совпадает ли она на 100% с оригиналом по содержанию и количеству страниц? «Не знаю, не могу ответить», - сказала следователь на этот и другие вопросы. Ещё один анекдот про вещественные доказательства с участием Алёшкиной связан с договором купли-продажи «Экспоцентра», основной и дополнительный. «Документы на двух листах? - спрашивают адвокаты. - Да», – подтверждает свидетель. Открывают документы уголовного дела. И оказывается, что на одном листе основной договор на покупку «Мордовэкспоцентра», а на втором листе договор на размещение рекламы заказчика, телеканал «Первый», финансовый бренд на улице Садовой, жилой комплекс и так далее. «Как можете объяснить, что вместо приложения к договору предварительному, мы наблюдаем здесь какой-то совершенно посторонний документ, кто его, так скажем, подменил?» – интересуются адвокаты. «Никто не подменял», – утверждает Алёшкина. «А как же так получилось, что Вы вместо приложения…». «Не знаю», – пожимает плечами следователь. Напомним, что речь о вещественном доказательстве, на котором основано обвинение. Обвинение, от которого Алексей Меркушкин четыре года вынужден защищаться. На основании этих, так называемых, «доказательств» суд будет выносить решение.
Сила – в правде
За этим делом следят десятки тысяч людей в Мордовии, в том числе и адвокаты, и судьи, и правоохранительные органы, и депутаты законодательных собраний разных регионов, и общественные организации. Это значит, что людям не безразлична судьба Алексея Меркушкина, людям важно знать, как осуществляется правосудие по этому уголовному делу. Слова в поддержку Алексея Меркушкина приходят из разных уголков Мордовии, да и не только. Фактически он находится в заложниках у тех, кто сфабриковал это дело. Тогда очень модно было показывать себя борцами с Меркушкиными.
И апрельская заказная информационная кампания – очередное доказательство того, что законными методами накопать хоть какую-то вину Алексея хоть в чём-то – не выходит. Потому что нет ни самих преступлений, ни какой-либо причастности к ним Меркушкина. Заказчики кампании просчитались. По самым приблизительным оценкам стоимость этой очередной информационной авантюры – десятки миллионов рублей. Иноагенты и рублями не брезгуют.
В чём же причина такой атаки на Николая Ивановича Меркушкина? Отвечу: корни любого издевательства, любой травли – в зависти, боязни и мести. Есть люди, которых называют врагами. Будучи Главой Мордовии и, особенно, губернатором Самарской области, Николай Меркушкин наводил порядок в регионах. Делал всё, чтобы финансовые и другие ресурсы работали в интересах дела. Боролся с теневыми криминальными схемами и с преступностью - этим силам, конечно, это не понравилось. И сейчас они мстят. Не считаются ни с чем. Но самое главное, не считаются с законом. И забывают, что настоящая сила – в правде.
Больше подробностей – в сюжете 10 канала.