В Первомайском суде Пензы с обвинительной речью по делу Алексея Меркушкина выступила прокурор. В своём выступлении она умолчала обо всех вопиющих нарушениях, которые были допущены следователями, фабриковавшими это дело. Рассмотрение дела Алексея Меркушкина в Первомайском суде Пензы подходит к концу. Начались прения сторон – это выступления каждого участника процесса, в которых должны анализироваться все показания свидетелей и все доказательства, представленные сторонами за весь процесс. Первой выступила представитель обвинения – её речь длилась 4 часа и была на удивление избирательной. Озвученные выводы почти полностью были основаны только на показаниях досудебщиков! Как будто и не было в суде 65 свидетелей и десятков выступлений экспертов, как будто не были на заседаниях исследованы сотни документов, не были по несколько раз переслушаны телефонные переговоры и аудиозаписи: во всех этих вещественных доказательствах, а не просто словах, и намёка не было на причастность к сделкам Алексея Меркушкина.
Только досудебщики говорили то, что выгодно следствию. Никто, кроме Гришиных, Брыкова и их верных соратников: Ципигина - мужа Татьяны Гришиной, и давней бессменной подруги Ларисы Фетхулловой. Никто кроме них не обязан был врать, выполняя досудебное соглашение и договорённости со следователями. Это было очевидно на всех их допросах в суде. Журналисты 10 канала были на каждом заседании в Первомайском суде Пензы начиная с июля 2023 года. Слышали всё, что говорили свидетели и обвинения, и защиты. Всё это ради того, чтобы показать, что там на самом деле происходит, что там на самом деле говорят. Донести правду до людей – в этом и состоит миссия журналиста.
Пустые обвинения
Обвинитель сказала: «Сосредоточусь на самых ключевых из них, бесспорно и достоверно подтверждающих виновность подсудимых». Только вдумайтесь в эту фразу! Прокурору не интересно установить истину. Её задача - подтвердить виновность подсудимых любой ценой, пусть даже для этого требуется извратить факты. Обвинитель заявила: «Допрошенные в судебном заседании Гришины: Алексей и Татьяна, Брыков, Гришин Виктор Иванович, Фетхуллова, Ципигин подтвердили, что Меркушкин наряду с Гришиным являлся бенефициарным владельцем банка «МПСБ». Но обвинитель почему-то не произнесла ни слова о том, что этот тезис был тысячу раз опровергнут свидетелями и обвинения, и защиты. Владимир Волков на вопрос судьи, кто был владельцем «Мордовпромстройбанка», трижды ответил, что Виктор Гришин. Алексей Меркушкин с 2012 года к банковской деятельности отношения не имел. Волков заявил: «Вопросы, касающиеся банков, в Правительстве и у Главы республики Алексей Николаевич (Меркушкин) не решал». Владимир Грибанов – бывший руководитель несуществующего сейчас «КС-Банка» – подтвердил, что Алексей Меркушкин не мог владеть акциями из-за того, что занимал государственный пост. «Татьяна Гришина там (в «Мордовпромстройбанке») была, значит, Гришины владели», - ответил Владимир Грибанов. Да сама же Татьяна Гришина в своем письме говорила о том, что главный акционер «Мордовпромстройбанка» Виктор Гришин, её отец. А у Алексея Меркушкина акций в собственности не было. Но государственный обвинитель в своей речи даже не упомянула все эти моменты – ведь опровергнуть их невозможно. Гораздо проще сделать вид, что никто ничего такого не говорил. Обвинитель заявила, что в суде было доказано! – взяла на себя роль судьи - что покупка акций «Ламзури» у Тренькина за 7 миллионов рублей была взяткой. Потому, что - цитата из выступления прокурора: «На тот период времени (2015 год) у «Инвест-Альянса» не было таких денежных средств и акции «Ламзури» ему были вообще не нужны».
Так говорили только Гришины и Брыков. Такое заявление и обвинения, и досудебщиков – вопиющее нарушение федерального законодательства! На протяжении десятков заседаний свидетели твердили о том, что у «Инвест-Альянса» на руках было больше 95% акций «Ламзури» - этот факт, кстати, обвинение не оспаривает. Но дальше почему-то не берёт во внимание, что в этом случае становится обязательным выкуп всех миноритарных пакетов, согласно Федеральному закону «Об акционерных обществах».
Про этот закон в речи обвинителя вообще не прозвучало ни слова. А за него голосовала Государственная Дума и Совет Федерации, он подписан Президентом РФ Владимиром Путиным. Его в 2010 году рассматривал Конституционный суд РФ и представитель прокуратуры, которая должна досконально соблюдать законы, его проигнорировала. Ни подпись Президента Владимира Путина, ни решение Конституционного суда для обвинения не стали аргументами, чтобы объективно и справедливо разобраться в этом деле. Этот закон защищает миноритарных акционеров – простых людей, работников фабрики, детских садов, относившихся к «Ламзури», учителей и технических сотрудников подшефных школ, которые более 30 лет назад поменяли свои ваучеры на акции предприятия. Не биржевые маклеры-спекулянты, а простые люди, которых, кроме государства, защитить от обмана толстосумов некому.
Буква закона
Согласно статьям данного закона, акционер, обладающий более 95% акций, обязан выкупить остальные акции. Для этого даётся 35 дней с момента приобретения 95% акций. И цена, за которую он покупает акции, в соответствии тому же закону «Об акционерных обществах», должна быть только рыночной, а не исторически сложившейся или номинальной, как утверждали в суде Гришины и Фетхуллова. Рыночная цена – это важнейший финансовый показатель, он позволяет оценить реальную стоимость предприятия. А исторически сложившаяся цена акций – это даже не термин никакой. Если он что-то и показывает, так это то, как преступно отнеслись Гришины к Федеральному закону, защищающему права миноритариев. И как сильно хотели сэкономить, покупая акции большого предприятия за 3 копейки. Об этом в суде говорил и юрист «Ламзури», который в то время работал на фабрике: «Этот вопрос (выкупа акций) всегда упирался в деньги. То есть здесь надо было отдать достаточно большую, крупную сумму денег. И, ну, будем так говорить, на эти мероприятия деньги просто-напросто жалели».
Специалист по ведению реестров для акционерных обществ и защите прав акционеров Светлана Ганькова ещё раз подтвердила, что «это обязанность приобрести, выкупить акции по рыночной цене». А цена 3,5 копейки за акцию – преступный обман. «Я считаю, что это просто злоупотребление», - заявила она. Так что тезис обвинения, который обвинитель озвучила в своей речи, что «Инвест-Альянсу» на тот момент не нужны были акции миноритариев «Ламзури» – явная ложь. Нужны были! Это требования закона, защищающего права мелких акционеров. Тренькина обманывать, как остальных, побоялись. Слишком грамотный. А он назначил цену в соответствии со своими правами по законодательству России, в пределах той самой рыночной цены.
Обвинитель в своей речи весьма неуклюже попыталась этот факт обойти и сказала: «Если же принимать во внимание, что это действительно был гражданско-правовой договор, то в целях корпоративного управления фабрикой такой пакет акций Тренькина не имел никакого значения, поскольку у «Инвест-Альянс» уже был на тот момент контрольный пакет акций, который позволял принимать нужные решения на годовом общем собрании акционеров». Это просто полный абсурд! Какой гражданско-правовой договор, когда есть закон, обязывающий выкупить акции по рыночной стоимости! Это снова абсолютно противоречит закону «Об акционерных обществах»! Игнорировать этот закон – значит, игнорировать интересы миллионов людей. Повторимся: тех, кто 30 лет назад ваучеры обменял на акции. Никакого гражданско-правового договора здесь быть не может! Только обязательный выкуп и только рыночная цена!
Взятки не было!
Обвинение по якобы взятке строится ещё и на том, что на самом деле акции Тренькина якобы не стоили 7 миллионов рублей. Потому, что сама «Ламзурь» якобы была убыточна. Доказательство обвинения – это экспертиза оценщика Красильникова. Ну как оценщика? У него нет лицензии на оценку бизнеса и предприятий, нет опыта в таких экспертизах, он не состоит в профессиональном сообществе оценщиков России, что прямо запрещено российским законодательством для такого рода деятельности. Более того, существует уголовная ответственность за заведомо завышенную или заниженную стоимость объекта в отчёте об оценке. Как выяснилось во время его допроса, Красильников не учёл в своём заключении важнейшие бизнес-показатели, такие как объёмы и география экспорта, оборудование, бренды и другие составляющие, напрямую влияющие на стоимость предприятия и его акций. Он применил устаревшие методы подсчётов, руководствовался нормами, утратившими законную силу. В этом он сам признался в суде. Но сторона обвинения всё равно заключила, что «выводы, данные экспертами, понятны и логичны, соответствуют поставленным вопросам».
В противовес Красильникову в суде выступил профессиональный независимый эксперт Айдар Гайсин – действующий оценщик федерального уровня с непосредственной специализацией «Оценка недвижимости и бизнеса», в том числе для сотен судебных процессов. Гайсин - специалист «Союзэкспертизы» Торгово-промышленной Палаты России – это значит, что он оценщик высочайшего уровня, квалификации и репутации, с лицензией и многолетним опытом работы. Он провёл свою оценку стоимости акций «Ламзури» за 2015 год, чего Красильников сделать не смог: сказал, что много времени прошло, у него нет данных. На самом деле у профессиональных оценщиков есть доступ к архивным документам предприятий. Свои расчёты Гайсин защитил в суде. Он сказал: «Рыночная стоимость пакета обыкновенных акций бездокументарных ОАО «Ламзурь» в количестве 58349 штук, приобретённого ООО «Инвест-Альянс» по договору купли-продажи ценных бумаг 15 декабря 2015 года, (по состоянию 15 декабря 2015 года) составляет 7 миллионов 340 тысяч рублей». Это даже на 300 тысяч дороже, чем цена, за которую Тренькин продал свои акции Гришину. И про сам закон: «ФЗ об акционерных обществах говорит, что миноритарный пакет акций должен приобретаться только по рыночной стоимости без определённых скидок, дисконтов и прочего снижения стоимости, определённой в соответствии 135 ФЗ об оценочной деятельности в Российской Федерации. В том числе, эти выводы, они множество раз находили подтверждение в судебной практике в различной».
Только этот закон более двух десятков лет является основой для оценки бизнеса и предприятий в России. Только этот закон, о котором Красильников даже не знал. Айдар Гайсин сказал: «Федеральный закон является основным законом, на который судебные эксперты ссылаются. Это федеральные стандарты оценки, это прочие методики, закреплённые государственными органами. Поэтому, как правило, всё-таки ссылаются на 135 ФЗ «Об оценочной деятельности». И даже я, как судебный эксперт в других процессах выступая, в своих судебных экспертизах ссылаюсь и на ФЗ 135, и на Федеральный стандарт оценки».
Но обвинитель в своей речи заявила: «Данные заключения я вообще не могу назвать допустимыми доказательствами, которым надлежало бы давать оценку в приговоре, поскольку специалисты даже не предупреждались за дачу заведомо ложного заключения, в силу чего, излагая свои выводы, ими даже не осознавалось бремя возможного уголовного в дальнейшем преследования за данные ими заключения».
Кажется, представитель обвинения и тут проявила невнимательность, так как любой выступающий за трибуной суда человек, будь то свидетель, или эксперт, всегда подписывает документ, в котором предупреждается об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Тем самым он обязуется говорить суду правду, только правду и ничего кроме правды. А уж тем более эксперт, который выступал со своими заключениями на сотнях судебных заседаний и считается в сообществе одним из самых профессиональных оценщиков в стране.
Ещё одно утверждение прокурора из прений: «Тренькин получил взятку за совершения действий, входящих в его служебные полномочия». О том, что это не так, в суде заявили 15 человек. Это и инспекторы Центробанка, и сотрудники регионального отделения Банка России, и руководство Волго-Вятского главного управления Банка России. Все они единогласно показали, что после банковской реформы 2014 года региональные отделения Банка России лишились всякой власти. Их руководители не могли ни на что влиять. Зная это, о каких полномочиях вообще можно говорить?! Но обвинитель продолжила, что Тренькину дали взятку «за оказание содействия Меркушкину и Гришину и представляемому банку «МПСБ» об отмене предписания, внесённого 5 ноября 2015 года, а также за оказание общего покровительства и попустительства по службе». Предписание действительно было отменено только Москвой, и только потому, что банк досоздал необходимые резервы, то есть выполнил требования Центробанка. А не потому, что у Тренькина купили акции «Ламзури». Все многочисленные свидетельские показания по этому вопросу полностью проигнорированы, на них обвинение закрыло глаза!
Обвинитель в своём выступлении попыталась переступить и через алиби Алексея Меркушкина?! Это вообще вопиющий факт! Алексея Меркушкина не было в стране в те даты, которые изначально указаны в предъявленном обвинении в деле. Это подтверждают официальные документы, опровергнуть которые представитель обвинения не может. Поэтому она поменяла временной период, в который, якобы, совершено преступление. Обвинитель сказала: «Как было уточнено Гришиным в ходе дополнительного допроса, примерно в 20-х числах октября 2015 года, но не позднее 17 ноября 2015 года, ему позвонил Меркушкин и сказал, что Тренькин просит передать ему деньги в сумме 7 миллионов рублей за отзыв предписания». А в обвинении – в главном документе уголовного дела – указано, что с 6 по 19 ноября 2015 года в Саранске Алексей Меркушкин организовал группу и якобы обсуждал с её участниками дачу взятки Тренькину. Это ещё одно прямое нарушение закона со стороны обвинения. Нельзя так относиться к алиби! Это очевидные вещи, которые подтвердит любой профессиональный адвокат, юристы и судья. Малейшие разночтения одного только этого обвинительного тезиса должны были бы заставить судью отправить дело на новое следствие. Это как минимум.
Возможно, так и случится – Фемида не слепа. Уже не скрыть, что всё обвинение строится только на словах досудебщиков Гришиных. Больше ни на чём! Но закон прямо указывает на то, что показания лиц, заключивших досудебное соглашение, подлежат оценке с учётом всех доказательств в совокупности. В деле Алексея Меркушкина все вещественные доказательства и десятки свидетелей говорят о том, что Гришины на самом деле врут. Липовыми признаниями они спасают свои деньги – это миллиарды рублей, которые пытались вывести в офшоры. Скажут правду, подведут следователей – останутся ни с чем. А так - пусть и с судимостью, но с толстым кошельком. Вот и весь секрет их досудебных соглашений. Следователями же, которые фабриковали это дело, двигали мечты о должностных повышениях и премиях, а не чувство справедливости, не забота о правах людей. Закон Римского права: «Виноватого нужно искать среди тех, кому выгодно». А кому это было выгодно – уже сказано.
Разоблачение следователей
О том, что это дело выдумано от начала и до конца, мы много раз писали в наших предыдущих статьях. Мы подробно разбирали все доказательства, представленные в суде. Доказательства того, что преступлений не было. Были только законные сделки, но и к ним Алексей Меркушкин отношения не имел. Когда «взяли» Алексея Гришина, его отец, Виктор Гришин, писал письмо Президенту России, в котором говорил, что его сына заставляют дать нужные показания, оговорить Алексея Меркушкина. Это письмо было озвучено в суде в присутствии самого Виктора Гришина. Он испугался и ничего не смог пояснить. Мазов и Тренькин рассказали суду, как следователи на них воздействовали физически и психологически, как вынуждали оговорить Алексея Меркушкина, что они под давлением дали нужные следователям лживые показания. Подписали заранее составленные за них протоколы допросов. Потом Мазов и Тренькин свои показания изменили на правдивые, что Алексей Меркушкин вообще ни при чём. Представитель стороны обвинения в своей речи призвала суд отнестись к этому «критически», то есть не верить. Сказала: «Весомым доказательством являются показания Мазова на следствии в рамках заключённого с ним на первоначальном этапе расследования уголовного дела досудебного соглашения». На самом деле, показания Мазова, которые обвинитель назвала единственно допустимыми, это не первые его показания. Ещё до своего ареста, до СИЗО, до болезни и операции, Владимир Мазов отвечал на вопросы следователей. Говорил, что всё было законно, Алексей Меркушкин не имеет к сделкам отношения. Но потом оказался за решёткой: уже в тяжёлом состоянии, после полостной операции, с трубкой, торчащей из живота и неснятыми швами: и тогда следователи вынудили его подписать всё, что от него требовалось.
На последнем заседании адвокатами Владимира Мазова суду были представлены новые вопиющие факты чудовищных нарушений, на которые пошло следствие. Эти факты ещё раз убедительно доказывают, как фабриковалось это дело. Суду была предоставлена переписка следователя Евгении Бурдун с адвокатом Владимира Мазова. В ней правоохранительница сообщает, что протоколы допросов готовы, Мазов должен их только подписать. Сами документы для ознакомления тоже пересылались. Как это должно быть по закону: подозреваемого вызывают на допрос, следователь задаёт ему вопросы, подозреваемый на них отвечает. Все заданные вопросы и полученные ответы без изменений заносятся в протокол. Но в случае с Мазовым следователь Бурдун сама заранее всё написала – и свои вопросы, и ответы, которых Мазов на самом деле не давал.
На скриншотах той самой переписки, которая представлена в суд, принята судом и приобщена судьёй к материалам уголовного дела, следователь пишет адвокату Владимира Мазова: «Отправила допрос», «Это ВН (Владимиру Николаевичу Мазову) надо будет сказать», «Допроситься точно нужно будет по этому моменту – опять же указание моего руководства». То есть это всё было ещё и с руководством! Следователь пишет, что внесла в текст свои коррективы, а Мазову запрещают что-либо менять даже в якобы его собственных показаниях. Опять же, ссылаясь на то, что с руководством всё уже согласовано. Так открыто и цинично фабриковать уголовное дело – это уже за гранью добра и зла! И эти факты представитель обвинения тоже решила вообще не упоминать, просто проигнорировала. Это в голове не укладывается!
Справедливость – высшая ценность!
Справедливости ради отметим, что прокурор попросила суд при вынесении приговора подсудимым учесть смягчающие обстоятельства – положительные характеристики с места работы, государственные награды, состояние здоровья, малолетних детей и престарелых родителей. Отметила, что отягчающих обстоятельств ни у кого нет. А дальше уже решать судье.
У правосудия – особый статус и очень сложная задача! Противостоять беззаконию, защищать права людей. Для всех очевидно, что уголовное дело против Алексея Меркушкина, по которому он уже пятый год сидит в СИЗО, сфабриковано. Беззастенчиво и цинично. Все обойдённые обвинителем материалы судом приобщены к делу, и они дают возможность досконально в нём разобраться. Сможет ли Фемида остановить этот каток, готовый безжалостно раздавить жизни и судьбы? Какая чаша её весов окажется тяжелее?
Мы уже говорили о том, что сценарий дела стал производным большого воображения отдельных оперативников МВД Мордовии и следователей СК. Но, как любое заболевание, это, несомненно, будет излечено: и обществом, и буквой закона, а главное – справедливостью, которая для нас всех является высшей ценностью.